В поисках меча Бога Индры - Елена Асеева

Но байки о панывичах бероская ребятня слыхивала с пелёнок, и слыхивали она о том, шо сберегаемый, энтим народом, осколок камня и молот можеть исполнить любое твоё злобно, чёрно пожелание… любое… любое…

Стоит токмо до него добратьси…

Стоит токмо прошептать то прошение да вдарить тем самым ЧерноБожьим молотом по камню…

И у тот же морг то злобное, чёрное жёлание исполнитси, а взамен… взамен Верховный Бог-Держатель мира Нави забереть в вечное собе услужение твою бесценную душу… душу… душу!

И кажный берос слушая те байки, предания, хоть и был смел да отважен от рождения, содрогалси своим детским тельцем, глубоко дышал и вельми сильно пужалси, занеже николи не жёлал он уйти после смертушки у мрачное Пекло, не жёлал отдавать свову светлу душеньку в услужение ЧерноБоже…. Оно аки с малулетства, с молоком матери впитывал он любовь к Богам, Асурам, Ясуням Добра создавшим весь Бел Свет, да и усех людей, зверей, птиц, рыб живущих во нём.

Верили беросы во Всевышнего, величаемого самой Поселенной. В Рода – прародителя усего сущего, земного и звёздного, шо окружаеть Бел Свет и ночами поблёскиваеть людям ярыми вогнями. Рода, того кто выпустил из лика свово Асура Ра у золотом, солнечном возу, каковой тянуть по синей степи Поселенной огромные златые волы, освещая днем земли Бел Света. Ночью же на черно небо выходил, выпорхнувший из груди Рода, Месяц во серебряном ушкуйнике, проплывающем сквозе тёмну мглу. Это Род породил Сварога, Бога – Творца, Бога Неба установившего закон Прави, Владыку Бел Света, Небесной Сварги и Вырай-сада, да Богородицу, Ладу-матушку, Любовь, Мать большинства Светлых Ясуней, покровительницу свадеб и замужних бабёнок. Ведали беросы, что Бог Сварог не токась сотворил жизть у Бел Свете, он является родоначальником многих Асуров, Ясуней: Семаргла Огнебоже, Перуна Громовержца, Вышни Ясуня простора, Сына Закона, Прави и Бел Света, отца беросов.

Было преданье у беросов, чаво кадый-то на Бел Свете наступила засуха: реки обмелели; воды окиянов и морей покинули свои чевруи; травы вумерли; листва у лесах облетела, да и сами дерева засохли; погибли птицы, звери, люди…. Кружил по Бел Свету лишь померклый, сухой ветроворот, обрывая, уничтожая усё то, чё еще не погибло… То дасуни Чернобоже творили Зло.

Увидал Боженька Сварог, аки гибнеть то чавось он сварганил, гибнеть его оземь и послал свово сыночка Грозного Перунушку Громовержца спасти Богиню Мать Сыру Землю, шо на своём животе, груди, руках, лице держить Бел Свет. Прискакал Асур Перун на грозовых, прозрачно-бурых конях со густой, развевающейся по ветру коричной гривой-тучах, запряженных у серебристу колесницу о двух колесах, с молниями в руках, и принялси землю-матушку водами поливать, а дасуней злобных, мечущихся по Бел Свету, жечь огнём.

Да не так-то легохонько со тёмным воинством ЧерноБоже в одиночку совладать!

Мятнёт Грозный Перун молнию у одного дасуня, сожжёть егось во серебряном свете чудного полымя, переливающегося усеми цветами радуги, а тут ужотко другой дасунь из-за валуна выглядываеть, рожу кривить, Громовержца сёрдит… А там и трентий за деревцем прячетси, подленько сице гогочеть, будто не страшитси Бога Битв и Войны! Тогды позвал Асур Перун на подмогу братцев старчих своих: Вышню и Семаргла. Пришли у зареве солнечных лучей Ра Ясуни, во руках у них мощны мечи, да щиты… никому ни вустоять супротив силы такой: ни дасуням, ни самому ЧерноБогу.

Увидали дасуни Асуров разбежалися у страхе великом, а Перун Громовержец наслал воды на оземь и от той живительной силы возродилси Бел Свет: ожили растения, дерева, звери, птицы; наполнились реки, озера; вошли в свои чевруи моря и окияны.

Ясунь Бел Света Вышня спустилси на землюшку, покрытую зелеными травами, и встряхнул со своей одёжи белые капли воды. Упала та вода росой на зелены травы покрыв их, да обратилася во детей малешеньких, обратилася у народ – беросы… Долзе посем Асур Вышня жил у Бел Свете, занеже не мог он бросить не разумных деток, отроков без помочи. Научал он и взрослых беросов, а помогал ему у том ищё Ясунь Велес, Бог скота и Древней Мудрости. Вкупе вэнти два великих Бога учили рожденный от капель воды народ землю пахать, сеять и жать злаки, строить избёнки, подарили они им обряды, законы, календарь да звёздну мудрость.

И жили беросы так як гутарил им жить Асур Вышня – отец их, да Асур Велес – учитель их… Жили простой жизтью, на брегах рек, во небольших деревушках да таких же маленьких градах, совсем маханьких, потомуй как не любили вони скученности, а любили просторы: широкие луга, пожни, степи, полные ягод и грибов тенисты дубровы и чернолесья, реки у которых кипела жизтью вода насыщенная зеленцой… Словом любили они волю вольную, тем они и дорожили… оно как не зря ведь отец их Вышня – Бог простора.

В деревушках избирали беросы старшину, во градах ваяводу, кый набирал небольшу дружину, для защиты энтого града, да ближайших деревень. Не было у беросов властителей, а на, шо они вольным, простым людям… Не вскую им держать усяких правителей и без них за собе постоять беросы могли… А коли беда кака, або подлый враг придёть на земли беросов сице шаберы засегда помогуть, поддержить своих воинов и деревенский люд, оный сызмальства топоры, комлястые дубины, луки во руках держать могёть… Эх! да ащё аки могёть. Ну, а ежели не справятся беросы теми малыми силами, ваяводы усех градов изберуть старшину середи воинов и тот ужо поведёть едину рать на битву, и тады страшись враг! Занеже неть сильнее тех бероских ратников, усе точно як и отец их Вышня, дюже крепки в станах, да широки во плечах.

Жили беросы волей, верой, обычаями, трудом и Богами которых меж собой по-простому звали Асурами!

Жили… и беды вже такой, коей не смогли б противостоять, и не ведали… не ведали.

Покуда энтов самый Крив не уродилси в ихнем народе… от-то не зря гутарят: «В семье не без урода»… Уж куда вернее калякать, оно как народ, энто ведь тоже семья… тока большенька така… намного большенька.

И Крив тот, он ведь тоже рос посередь беросов, да и сам им был, и байки те, да преданья слухал. И про Асура Вышню, и про Асура Велеса и конча про ЧерноБоже, который был усегда, от самого сотворения Бел Света, а може и усей Поселенной, извечным врагом усех Ясуней. Это он – Повелитель Нави и Пекла посылал на земли Бел Света демонов, дасуней, болезни, холод и тьму. Это он – Верховный Бог-Держатель и Закон мира Нави извращал слабые людски души направляя их по кривенькой стёжке.

Обаче, Криву она и нравилась, та злобна сила, посему он и был усегда жестоким, да мог подолгу измыватьси над каким-нить слабеньким зверьком, которого у силки поймаеть, кривясь, радуясь его мучениям. Не хотел ащё Крив руками своими хлеб собе добывать, а поелику засегда отлынивал от работы у пожне, от охоты, рыбалки. А коли ты лентяй, да-к она еда к тобе с небушка-то не прильтит, не вопустится, и кабы ты семечко у землицу не положишь, не польешь, да его солёным пОтом своим не взрастишь… оно есть нечего будеть… У то усе знали беросы, у то и Крив ведал… да тока не жёлал он трудитьси, не жёлал любить, не жёлал жить як други люди его народа. Жёлал Крив, усем обладать у так без труда… да жёлал ащё отплатить мальчишкам, тем самым кые кады-то евось обзывали, каковые выросли, обзавелись семьями и ребятёнками… Жёлал энтов кривой вьюноша обладать такой силой… такой… абы усе его боялись… усе!

Оттого затаив в своей какой-то мрачной, да верно чорной душе и глупой, обозлённой головёшке те мысли, шёл тяперича уперёдь… Ступая по ездовой полосе, по лесным торенкам, луговым стёжкам, проходя мимо деревушек, градов… Топал он к тем заоблачным, скалистам горам, чё и не лёжать рядом с бероскими землями, а прячутси идей-то у дали, к которым не дойти за дни, за месяцы… к которым добратьси можно тока за годы… за годы… за годинушки.

Но Крив был упрямым… настырным и, чаво не отнять у няго, смелым!

Оно ведь не правда, шо зло трусливо… Ох! Неть, то не правда!

И хотя смелость энто светлое чувство, ладное, одначе, и зло оно тоже могёть быть смелым, и ничавось не страшась направляет свову поступь уперёдь… не все ж таки трусливы як Пан. Есть таки, как Крив топающий по людским дорогам, по звериным тропам… Шагающий да ничаво не пужающийся, ни волков, ни медведей частенько жёлающих отведать такового костлявого человечка. Не страшил Крива жар и озноб, от которого не раз трясся во звериной норе, отсыпаясь и тем изгоняючи из тела хворь. Не раз он глодал, страдал от жажды… и усё ж упрямо, назойливо продвигалси туды ко своей мечте, да верил Крив с таким кривеньким лицом, да кривенькой душонкой, шо непременно дойдёть до тех гор и исполнится егось прошение.

Ну, и раз он так жёлал, да так стойчески, преодолевая усе невзгоды, боли и горести, шёл, силы Зла, каковые хоть и потешались над эвонтим человечком… потешались, а все ж вяли его, с того самого дянёчка, как крякнувший отец Величка дал ему тако дурно, отрицающее свет имя… Крив вмале, годика сице чрез три, а може и больче (кто ж у то счёт вёл) добралси до тех высоких, каменных гор, иде не жавуть люди, а лишь хаживають глупы козы и бараны с витиеватыми, чудно закрученными рожками.